Georgiy
18.06.2017, 02:27
Из книги Э. Радзинского "Наполеон: Жизнь после смерти"
(Наполеон диктует секретарю историю своей жизни):
"...Запишите: император был охвачен презрением,
отвращением к своим вчерашним соратникам. И то, что произошло далее, случилось из-за этого….
В Фонтенбло есть комната на первом этаже, с окнами в шумный двор. Еще будучи Первым консулом, я всегда
занимал ее. Жесткая кровать, похожая на походную, колокольчик, которым я звал секретаря посреди ночи,
когда мысли приходили в голову… Там, на столике рядом с кроватью, я и приготовил пузырек с опиумом. Да, я
решил умереть императором. Пусть не от руки врага, раз Господь мне этого не позволил, а от собственной
руки… Но Он не дозволил и этого. Яд не подействовал, хотя были невероятные мучения. Привели медика, я
просил дать мне еще… но, конечно же, он не дал. И слава Богу! Никогда не прощу себе этого! В подобном
конце не было бы величия, только жалкая человеческая слабость. Герой должен бороться до конца… Тот, кто
управлял судьбами человечества, не смеет быть похожим на проигравшегося игрока. Борьба до конца,
непреклонность — вот удел тех, кто бросает вызов судьбе!..
Он замолчал. Сидел недвижно. Потом продолжил:
— Конечно, не надо об отравлении… Запишите: от десятидневного душевного волнения я сделался внезапно
болен, однако после вмешательства медика уже наутро проснулся совершенно здоровым…"
(Наполеон диктует секретарю историю своей жизни):
"...Запишите: император был охвачен презрением,
отвращением к своим вчерашним соратникам. И то, что произошло далее, случилось из-за этого….
В Фонтенбло есть комната на первом этаже, с окнами в шумный двор. Еще будучи Первым консулом, я всегда
занимал ее. Жесткая кровать, похожая на походную, колокольчик, которым я звал секретаря посреди ночи,
когда мысли приходили в голову… Там, на столике рядом с кроватью, я и приготовил пузырек с опиумом. Да, я
решил умереть императором. Пусть не от руки врага, раз Господь мне этого не позволил, а от собственной
руки… Но Он не дозволил и этого. Яд не подействовал, хотя были невероятные мучения. Привели медика, я
просил дать мне еще… но, конечно же, он не дал. И слава Богу! Никогда не прощу себе этого! В подобном
конце не было бы величия, только жалкая человеческая слабость. Герой должен бороться до конца… Тот, кто
управлял судьбами человечества, не смеет быть похожим на проигравшегося игрока. Борьба до конца,
непреклонность — вот удел тех, кто бросает вызов судьбе!..
Он замолчал. Сидел недвижно. Потом продолжил:
— Конечно, не надо об отравлении… Запишите: от десятидневного душевного волнения я сделался внезапно
болен, однако после вмешательства медика уже наутро проснулся совершенно здоровым…"