June
05.04.2011, 01:02
Сегодняшний день выдался теплым. Ярко светило солнце, и остатки снега стремительно превращались в прозрачную воду. Я шел в военкомат, чтобы сообщить о смене места работы. По дороге я решил заглянуть в школу, которая находится недалеко от военкомата, и в которую 7 лет назад я пришел изучать английский язык.
Сейчас, 7 лет спустя, я отчетливо помню тот холодный январский вечер. Я понуро шел с работы в одну из английских школ, которую выбрал за хорошие отзывы в Интернете. С трудом нашел здание. Администраторша послала меня на устное собеседование к Дэну. Я широко улыбался, потому что разговаривал с настоящим англичанином. Мы похвастались друг другу сертификатами дайверов, хотя зачем они нам были нужны посреди Москвы, до сих пор не понимаю. После собеседования меня направили в группу, которая заканчивала 2й уровень.
Там я в первый раз увидел ее. Девушку в светлой рубашке и джинсах. Я еще не знал, что теперь буду думать о ней каждый день до конца своей жизни. Я влюбился в ее фигуру и в ее мысли, в манеру одеваться и в волшебный голос. Да много еще во что. Я влюбился в своего преподавателя. В нее нельзя было не влюбиться. Она полностью изменила мои мысли, мои чувства, мои ассоциации. Все мои мысли теперь были связаны только с ней. Но я не рассказал ей о своих чувствах, потому что думал, что поставлю ее в неловкое положение. Я до сих пор не знаю, правильно ли я поступил. Я до сих пор не написал ей о том, что когда-то, очень давно, был в нее влюблен. Я не знаю, что писать. Я боюсь писать правду и не хочу писать ложь. День, когда я в последний раз увидел ее, стал последним днем моей жизни.
Сегодня я шел по залитой солнцем улице и знал, что она уже много лет живет в другой стране и с другим человеком. Но я был уверен в том, что она сейчас находится в здании этой школы, потому что по-другому быть не могло. Мое сердце билось так, что я почти не мог идти. Я дошел до школы и посмотрел в окна, за которыми находился наш класс. На окнах появились жалюзи. Я чувствовал, что это единственное место, которое хотелось бы назвать домом, и что там, внутри, должна быть единственная девушка, которую я мог бы назвать своей судьбой. Но там ее уже не было.
Я сделал несколько фотографий на память и пошел в военкомат. Я знал, что никогда не забуду ее. Я знал, что никогда не обрету ни счастья, ни покоя, ни здесь, ни в любой другой стране. Я шел в военкомат, чтобы поставить печать на своем пожизненном приговоре. Я приговорен оставаться в аду вечно.
Сейчас, 7 лет спустя, я отчетливо помню тот холодный январский вечер. Я понуро шел с работы в одну из английских школ, которую выбрал за хорошие отзывы в Интернете. С трудом нашел здание. Администраторша послала меня на устное собеседование к Дэну. Я широко улыбался, потому что разговаривал с настоящим англичанином. Мы похвастались друг другу сертификатами дайверов, хотя зачем они нам были нужны посреди Москвы, до сих пор не понимаю. После собеседования меня направили в группу, которая заканчивала 2й уровень.
Там я в первый раз увидел ее. Девушку в светлой рубашке и джинсах. Я еще не знал, что теперь буду думать о ней каждый день до конца своей жизни. Я влюбился в ее фигуру и в ее мысли, в манеру одеваться и в волшебный голос. Да много еще во что. Я влюбился в своего преподавателя. В нее нельзя было не влюбиться. Она полностью изменила мои мысли, мои чувства, мои ассоциации. Все мои мысли теперь были связаны только с ней. Но я не рассказал ей о своих чувствах, потому что думал, что поставлю ее в неловкое положение. Я до сих пор не знаю, правильно ли я поступил. Я до сих пор не написал ей о том, что когда-то, очень давно, был в нее влюблен. Я не знаю, что писать. Я боюсь писать правду и не хочу писать ложь. День, когда я в последний раз увидел ее, стал последним днем моей жизни.
Сегодня я шел по залитой солнцем улице и знал, что она уже много лет живет в другой стране и с другим человеком. Но я был уверен в том, что она сейчас находится в здании этой школы, потому что по-другому быть не могло. Мое сердце билось так, что я почти не мог идти. Я дошел до школы и посмотрел в окна, за которыми находился наш класс. На окнах появились жалюзи. Я чувствовал, что это единственное место, которое хотелось бы назвать домом, и что там, внутри, должна быть единственная девушка, которую я мог бы назвать своей судьбой. Но там ее уже не было.
Я сделал несколько фотографий на память и пошел в военкомат. Я знал, что никогда не забуду ее. Я знал, что никогда не обрету ни счастья, ни покоя, ни здесь, ни в любой другой стране. Я шел в военкомат, чтобы поставить печать на своем пожизненном приговоре. Я приговорен оставаться в аду вечно.